9 фактов о том, какие люди и как продвигают интересы бизнеса в законах

Формально в России нет никаких лоббистов. Это приводит к ситуации, когда деятельность их никак не регулируется к законам и, более того, все важные переговоры ведутся закрыто, и их процесс принципиально скрыт от глаз общества.

закрыто, и их процесс принципиально скрыт от глаз общества.

В современных российских реалиях лоббизм и GR / goverment relations (общение с государством) — синонимы. Хотя, если у бизнеса будут открытые, законные способы ведения переговоров с властью, профессии снова станут двумя разными. Лоббисты должны будут больше заниматься юридическими вопросами, джиарщики — коммуникационными. В то же время правительство постоянно жалуется на то, что не хватает контакта с бизнесом.

Сильный лоббист может быть влиятельнее большинства министров. Притом его имя не будет говорить широкой публике буквально ничего, поскольку у этого человека нет никакого формального поста и переговоры с его участием вынужденно проходят на неофициальном уровне — хотя последствия имеют потом вполне официальные.

Не всегда лоббисты, даже самые матёрые, добиваются успеха. Когда принимался закон о том, что восстановленное из порошка молоко должно называться молочным продуктом, весь молочный бизнес пытался добиться его непринятия. Безуспешно. Закон о том, что молоком считать и что нет, был принят без учёта интересов большинства производителей. В общем, лоббисты не так круты, как в кино.

Основные усилия российских лоббистов направлены на то, чтобы предотвратить какой-нибудь очередной запрет, потому что в России запреты — основной способ регулировать что угодно. Притом многие запреты принимаются из соображений срочно отреагировать на волну общественного негодования. Последствия неважны. Важен политический имидж.

Ещё одна проблема неформальности деятельности лоббистов — то, что даже солидные компании норовят обмануть переговорщиков, как бы успешно последние ни отстаивали интересы заказчиков. А что за это сделается? Правильно, ничего. Разве что ты тот самый лоббист, который покруче половины министров.

Предполагается, что главным интересом лоббистов должна быть работа с Госдумой, но на деле там уже давно ничего не решается. Законы депутаты принимают рамочные, и то, как точно новые законы будут работать, какие будут нормы, определяют уже совсем другие нормы. Так что лоббисты работают напрямую с министерствами.

Последний раз сильным игроком в политической системе Госдума была где-то в середине нулевых. В то время интересы бизнеса могли порой продвигаться открыто. Например, в 2002 году депутатская группа “Народный депутат” и холдинг “Металлоинвест” заключили соглашение, предусматривающее “сотрудничество в законодательной сфере”.

Единственный способ сейчас точно повлиять на законопроект — действовать через администрацию президента. При этом официально у администрации совсем иные функции, чем у созданной принимать законы Госдумы. Это не “путинское” явление — такой перекос начал складываться ещё в девяностые. Его можно легализовать или можно сделать Госдуму действительно законотворческим органом. Пока не делается ни то, ни другое, и всё в результате является не тем, чем кажется.